Карен и Дэн обсуждали поведение своего двенадцатилетнего сына Джейсона. Они уже много раз спорили на одну и ту же тему. Сейчас главным пунктом дискуссии стала его учеба в школе.
— Он должен понять, что не все в жизни достается легко, — говорил Дэн. — Каждый вечер, когда я прихожу с работы, я обнаруживаю, что он даже и не вспоминал о домашнем задании.
— Конечно, милый, — проворковала Карен. — Но ведь ему всего двенадцать, и он мелковат для своего возраста, ему так тяжело ладить со сверстниками. Мы обязаны всячески поощрять его. Мальчик должен быть уверен в себе, нельзя же все время тыкать ему в нос тем, что он с чем-то не справляется.
— Что значит «тыкать ему в нос»? Разве я тычу ему в нос? Я пытаюсь помочь ему вырасти. В его возрасте я разносил по утрам газеты, занимался спортом и к тому же получал хорошие оценки.
— Конечно-конечно. Но ты ведь такой энергичный, а он другой. Джейсон очень ранимый, ему требуется поддержка, чтобы он мог чувствовать себя хорошим мальчиком. Меня очень беспокоит, что у него снижено чувство собственного достоинства.
— Чувство собственного достоинства! О чем ты говоришь?! Оставь ты свою псевдопсихологическую болтовню! Не будет у него никакого чувства собственного достоинства, пока парень не займется делом. Он превращается в неудачника, а ты спокойно смотришь, как он катится вниз! — Дэн испытывал острое разочарование. Ему всегда казалось, что Карен чересчур потакает детям и Джейсону в первую очередь.
— Вот ты опять называешь его неудачником! Как же ему справиться с жизнью, если ты все время заставляешь мальчика чувствовать себя ни к чему не пригодным?
— Оттого что я требую от него самую малость дисциплины, он уже чувствует себя ни к чему не пригодным? Приходит домой из школы, весь день играет, получает все, что ему заблагорассудится, а ты ему все позволяешь.
— Вовсе нет. Просто мне кажется, что мальчику совершенно необязательно каждый день выслушивать замечания и призывы стать лучше, лучше, лучше. Дети прекрасно справляются, когда их подбадривают, а не тогда, когда им постоянно указывают на их неудачи. Разве ты забыл, как тебе доставалось от отца?
— Да, отец бывал со мной суров, но это пошло мне на пользу, — возразил Дэн. — Посмотри, чего я достиг, и вовсе не потому, что мне подсовывали пирожки с молочным коктейлем, чтобы утешить при малейшей неприятности. Чтобы из ребенка что-то вышло, надо его хорошенько подтолкнуть. — И тут Дэн пустил в дело тяжелую артиллерию. — В Библии сказано, что мы обязаны понять Божьи требования и жить в соответствии с ними. Ты никогда не заставляешь ребенка посмотреть в глаза реальности и тем самым портишь его. А ведь мы надеялись на этот раз воспитать ребенка по-Божески.
Дэн имел в виду, что старшего сына, Бена, они вырастили до того, как обратились в христианство. У Бена было много проблем и в подростковом периоде, и позднее, и Дэн с Карен дали обет растить Джейсона в соответствии с библейскими принципами.
— Истина — вот что ему нужно! — настаивал Дэн. — Лучше он осознает ее сейчас, чем тогда, когда станет слишком поздно.
— Но к этому Библия не сводится, — стояла на своем Карен. — Писание учит нас милости и состраданию. Ты так суров к мальчику, когда он не оправдывает твои ожидания. Как же он воспримет милость Божью, если мы все время заставляем его чувствовать себя виноватым?
Дэн покачал головой, вздохнул и ушел в другую комнату, а Карен отправилась угощать сыночка ванильным мороженым. Остаток вечера Дэн и Карен дулись друг на друга.
