Актриса Мариэтта Цигаль – о каблуках, платках и осанке своей мамы Любови Полищук, о коктебельской даче легендарной прабабушки Мариэтты Шагинян и жизни в семье художника.
Нос – пожалуй, единственное в моей внешности, с чем у меня нет внутренней войны. Мне кажется, что, когда у человека крупный нос, это хорошо. Конечно, и в детстве, и даже сейчас слышу и шнобель и «баклажан», но это меня не задевает. Наверное, я свой «шнобель» люблю, потому что это то единственное, что совершенно безоговорочно и железобетонно дает мне право считаться полноценным членом моей замечательной семьи. Этого у меня точно не отнимешь.
ПРИКОЛЬНАЯ МАЙКА
Подростком мне не хотелось выделяться. Со мной особо никто не дружил, и я изо всех сил старалась быть не «дочкой Полищук», а одной из всех. Своими дурацкими способами пыталась примкнуть. Тусовалась во дворах, пила пиво, ругалась матом, плевала на спор на восемь метров и т. д. И, конечно же, стремилась модно одеваться. Модно – как мне тогда казалось. Сейчас смотрю на фотографии тех времен – смеюсь. Тогда, в середине 1990-х, было модно носить короткие майки, открывающие пупок, мама мне этого никогда не купила бы. И я украла у родителей денег из секретного места и по-тихому приобрела такую майку, клетчатые штаны и зимнюю обувь на высокой платформе – жуткие копыта. Если нормальные люди в школе переодеваются в сменку, то я выходила из дома в том, что мне покупали родители, а в подъезде переодевалась. Спустя какое-то время мама увидела фотографии и спросила: «Что это за майка?» Я что-то промычала, а она вдруг сказала: «Прикольная!» А потом что-то изменилось внутри. Я стала по-другому воспринимать мир, людей вокруг. Меньше стала слушать шепотки, больше доверять себе и тем, кого действительно уважаю. Люблю длинные платья, юбки в пол, шью кривые, косые, свободные сарафаны. Ничего не крою, просто беру ткань и вырезаю подмышки. Ремни ненавижу и все, что на талии, терпеть не могу, все ношу на бедрах. Люблю носки разноцветные – справа синий, слева зеленый. И, честно говоря, мне все равно, кто как отреагирует. Безусловно, это касается только повседневной одежды. Сценический костюм – другое дело.
ВСЕГДА БОЖЕСТВЕННА
Мама всегда была яркая, даже в сером и черном. Она могла открыть шкаф, увидеть там какой-то платок, быстро его завязать, сделав из него платье, и пойти на канал «Культура» в программу «Линия жизни». У нее был потрясающий вкус и разнообразный стиль. Но несмотря на все эти невероятные изыски и красоты нарядов, мне запомнился домашний платок, который мама повязывала на голову, когда она у нее болела. У меня он до сих пор хранится. Обычный ситцевый, серо-сине-зеленого цвета, хотя сейчас уже никакого, потому что ему лет сорок. Это самое первое детское и уютное воспоминание – мама в этой чалме. Она была метеозависимой – со сменой погоды у нее болела голова, что и мне передалось, – и вот тогда она наматывала эту штуку себе на голову. Но это дома. В семье. А вообще она всегда умела и любила быть элегантной и эффектной. Носила каблуки, всегда была с прямой спиной, казалась выше своего роста, в отличие от меня: хожу сгорбленным стручком, никто не верит, что мой рост – 180 см.
В юности я начала таскать у мамы вещи: юбки, джинсы, сумки, только платья в обтяжку не брала. Мне всегда за это попадало, потому что я то пачкала одежду, то прожигала ее сигаретами. Мне тогда нравилось разноцветное, яркое. Мама нашла магазин, где продавались сапоги с огромными клоунскими круглыми носами, они у нее были всех цветов радуги. Вот это мне нравилось, и я их носила – размер ноги у нас был почти одинаковый, 41-й.
Содержание:
1. Часть I (Вы читаете данный раздел);
2. Часть II;
3. Часть III.
