Для Китая секс — до сих пор практически табуированная тема. Но есть в стране одно место, где об этом не стесняются говорить вслух. Да и не только говорить. Добро пожаловать в Дунгуань.
Шон и Майкл незнакомы, но в чем-то похожи. Они оба не чураются платного секса и притом не собираются бросать подруг: — наоборот, для них это разрядка, помогающая в семейной жизни. «У нас говорят так: любовница лучше жены, разовая измена лучше любовницы, недоступная женщина — лучше всех. Это как в детстве курить за спиной у родителей — волнение и адреналин, — рассказывает 39-летний Шон, полицейский, женатый уже 10 лет. — От жены не дождешься той нежности, которую получишь в Дунгуане. Там тебя обслужат как короля».
Дунгуань расположен в ста с небольшим километрах от Гонконга, и именно этот факт сделал его сексуальной Меккой. В любом другом месте Китая девушки были бы обречены на нехватку клиентов: среднестатистический китаец либо вообще ничего не знает про платный секс, либо презирает его как идеологически чуждое явление, либо у него нет на него денег. Другое дело — жители Гонконга. Этот город имеет статус особой административной зоны, где до сих пор действует политическая система, заложенная во времена британской колонизации. Срок 99-летней аренды Гонконга британцами истек в 1997 год}’, но по соглашению Лондона с Пекином последний обязался не менять сложившуюся в Гонконге систему капиталистических отношений в течение как минимум еще 50 лет. Это подразумевает и относительно высокий уровень личных свобод, одна из которых (и ей гонконгцы рады больше всего) — свобода занятий проституцией. Любопытно, что сама коммерческая любовь разрешена, но любая сопутствующая ей деятельность (сводничество, организация борделей, сутенерство и т.д.) запрещены; но стоит ли говорить — гонконгцы находят способы преодолевать эти бреши в законодательстве. Настолько успешно, что при всех этих запретах у них замечательно функционирует знаменитый «квартал красных фонарей» Ван-Чай, нежно любимый американскими моряками и заполненный красавицами из Таиланда, Филиппин и прочих азиатских форпостов большого секса.
Из всего этого вытекает логичный факт: жители Гонконга — в отличие от жителей остального Китая, в котором маоисты ссылали работников секс-индустрии в трудовые лагеря и к середине 60-х вытравили из китайцев даже само представление о платном сексе, — привыкли ходить к проституткам и платить им за секс. Ну а раз есть спрос, будет и предложение. Поэтому вместо того, чтобы почить в бозе на радость Коммунистической партии Китая, секс-индустрия Поднебесной локализовалась вокруг той самой дельты Жемчужной реки, в которой расположены Гонконг и Макао — аналогичный по статусу город, бывшая португальская колония и азиатский ответ Лас-Вегасу. Оставалось только сбросить цены, чтобы выгодно отличаться от собственно «кварталов красных фонарей» Гонконга и Макао. Как только это сделали, клиенты повалили валом. Сегодня существует даже такое понятие, как гуань-стайл. Оно подразумевает такое обслуживание клиентов, когда девушки относятся к ним как к королям, предоставляя им полный набор блаженств — от ванны до фетиша и ролевых игр. Такая репутация со временем превратила Дунгуань в локальную секс-столицу с годовым оборотом в $8 млрд и четвертью миллиона человек, так или иначе занятых в этой индустрии.
«Все знают, что в Дунгуане дешевле, чем в Гонконге и Макао, притом что добираться туда меньше двух часов, — говорит 40-летний свадебный фотограф Майкл. — Даже учитывая, что надо пересекать китайско-гонконгскую границу. Это все равно удобнее». Майкл, как и Шон, любит свою жену, но иногда ему хочется ее убить — в частности, за постоянные звонки с вопросом «Ты где?». После Дунгуаня это желание надолго в нем угасает. «Мужчине нужно понимать, что его уважают, — считает Майкл. — Пусть временно и за деньги, оно того стоит. Дунгуаньские девушки такие нежные. С ними каждый раз как на первом свидании».
До того как в конце 1980-х на секс-карте Китая появился Дунгуань, в дельте Жемчужной реки были популярны так называемые головомойки — салоны для мытья волос. В гонконгском сленге «помыть голову» тогда означало «быстро перепихнуться». Шон вспоминает, как, будучи тинейджером, в таком салоне впервые узнал о существовании секс-индустрии: «Мой приятель открыл головомойку и все зазывал меня, а я никак не мог понять зачем: мои волосы всегда были чистыми, я следил за собой. Но он так настаивал, что как-то раз я сдался и пришел. Девушка начала мыть мне голову, затем делать массаж плеч, а потом пошла руками все ниже и ниже. Я был в шоке, аж из кресла выскочил!» — смеется Шон. Сегодня дунгуаньский завсегдатай испробовал все: от «злого массажика» (работы под столом на скорую в буквальном смысле руку) до ночных клубов с 200-300 девушками на любой вкус.
В Дунгуане есть три ценовые категории: 500 юаней ($81) — три часа с девушкой в караоке-баре, где максимум — тот самый «злой массажик» под столешницей; 700 юаней ($114) — нормальный секс, но по его окончании ты должен уйти; 1100 юаней ($179) -полноценное обслуживание на всю ночь. Салоны внешне напоминают скорее не стрип-бары, а караоке-клубы, которыми отчасти и являются. В Дунгуане пение в караоке почти всегда сопутствует платному сексу. Так принято. Для удобства клиентов девушки пронумерованы. Каждая из них старается снять клиента на всю ночь. В оплату входят напитки и -правильно! — пение в караоке. К 11 утра клиент должен вернуть девушку в ее комнату. Часть денег девушка отдает клубу; при этом ее средний заработок составляет $1100-1300 в месяц, а максимальный (если девушка по-настоящему красива) — до $3000. Чтобы вы понимали разницу: китайский рабочий в среднем получает $250 в месяц.
